Яростный стройотряд.

В новостях показали сюжет: В Италии в 7 км от аэропорта нашли снаряд времён второй мировой, рейсы отменили и отключили электроэнергию во избежание.
Правильно, наверное, но не по-нашему.
Была я во время учёбы в институте бригадиром в стройотряде, строили мы сквер в Киришах, недалеко от широкого и полноводного Волхова. Когда нашли первый снаряд, то прекратили работу, вызвали разминирование и несколько часов потеряли. Поняли: или по правилам, или заработок. Многочисленные снаряды относили на угол стройплощадки и, когда их собиралась небольшая горка, вызывали машину «разминирование», не прекращая работу.
Были у нас в стройотряде по разнарядке несколько «трудных подростков» на перевоспитании. Ко мне в бригаду попал совершенно безопасный, но дико дремучий, сверх ленивый экземпляр, который даже в жару походил на кочан тухлой капусты: майка, футболка, свитер, стройотрядовская куртка. Всё это он не снимал даже ночью и не стирал, да и сам не мылся. Работать я его заставляла только так: - Эй, Давыдов! Вроде в земле что-то звякает, может снаряд? Лентяй встряхивался и копал, как собака в поисках потерянной кости. С этим обормотом связана ещё пара воспоминаний.
Страшилка: я дневальная, осталась в лагере по уборке дома и помощи на кухне. А спали мы в больших комнатах на общих полатях (или нарах, не знаю как точно назвать). К обязанностям тогда я относилась ответственно, поэтому, намотав мокрую тряпку на швабру, нырнула в темноту под нары в комнате ребят. Тряпку выставила вперёд и поползла, пытаясь хоть как-то вымыть там пыльный пол. В самой тёмной глубине швабра наткнулась на что-то округлое, металлическое и тяжёлое. Это что-то зловеще звякнуло и покатилось в мою сторону, видно у пола был такой уклон. Сердце сразу поняло, что это. Вскоре и глаза, приспособившись к темноте, разглядели кучу снарядов. Тут мне стало как-то спокойно-спокойно, даже отрешенно, вроде я где то далеко. Не забыв швабру, я не торопясь выбралась из-под нар, закрыла дверь на ту же швабру и пошла к скамейке.
Закурила, и стала лениво думать о какой-то ерунде под необыкновенно синим небом, смотря на невиданно зелёную траву.
Разминирование вызывать не стали, как объяснишь, почему снаряды в доме под нарами.
Давыдову накостыляли, но так как в отряде были всякого рода музыканты да балетмейстеры, то накостыляли в основном словесно. А снаряды взорвали не так далеко в лесу на поляне. Был у нас еще один «трудный», который в свои семнадцать, прошёл колонию и выглядел как 25-летний жиган. Впрочем, кроме демонстрации порой в повадках большого и жизненного опыта, ничего плохого он не делал, вполне нормальный и компанейский. Он-то и предложил взорвать этот арсенал, что и было сделано, вместо петард и фейерверков, которые тогда и не продавались вовсе.
Весёлый случай откладываю на завтра и так большой пост, а по кат с моим медленным модемом убирать и,особенно, извлекать проблематично.
Игорь Шаймарданов. Петропавловский ангел.

Яростный стройотряд.

В новостях показали сюжет: В Италии в 7 км от аэропорта нашли снаряд времён второй мировой, рейсы отменили и отключили электроэнергию во избежание.
Правильно, наверное, но не по-нашему.
Была я во время учёбы в институте бригадиром в стройотряде, строили мы сквер в Киришах, недалеко от широкого и полноводного Волхова. Когда нашли первый снаряд, то прекратили работу, вызвали разминирование и несколько часов потеряли. Поняли: или по правилам, или заработок. Многочисленные снаряды относили на угол стройплощадки и, когда их собиралась небольшая горка, вызывали машину «разминирование», не прекращая работу.
Были у нас в стройотряде по разнарядке несколько «трудных подростков» на перевоспитании. Ко мне в бригаду попал совершенно безопасный, но дико дремучий, сверх ленивый экземпляр, который даже в жару походил на кочан тухлой капусты: майка, футболка, свитер, стройотрядовская куртка. Всё это он не снимал даже ночью и не стирал, да и сам не мылся. Работать я его заставляла только так: - Эй, Давыдов! Вроде в земле что-то звякает, может снаряд? Лентяй встряхивался и копал, как собака в поисках потерянной кости. С этим обормотом связана ещё пара воспоминаний.
Страшилка: я дневальная, осталась в лагере по уборке дома и помощи на кухне. А спали мы в больших комнатах на общих полатях (или нарах, не знаю как точно назвать). К обязанностям тогда я относилась ответственно, поэтому, намотав мокрую тряпку на швабру, нырнула в темноту под нары в комнате ребят. Тряпку выставила вперёд и поползла, пытаясь хоть как-то вымыть там пыльный пол. В самой тёмной глубине швабра наткнулась на что-то округлое, металлическое и тяжёлое. Это что-то зловеще звякнуло и покатилось в мою сторону, видно у пола был такой уклон. Сердце сразу поняло, что это. Вскоре и глаза, приспособившись к темноте, разглядели кучу снарядов. Тут мне стало как-то спокойно-спокойно, даже отрешенно, вроде я где то далеко. Не забыв швабру, я не торопясь выбралась из-под нар, закрыла дверь на ту же швабру и пошла к скамейке.
Закурила, и стала лениво думать о какой-то ерунде под необыкновенно синим небом, смотря на невиданно зелёную траву.
Разминирование вызывать не стали, как объяснишь, почему снаряды в доме под нарами.
Давыдову накостыляли, но так как в отряде были всякого рода музыканты да балетмейстеры, то накостыляли в основном словесно. А снаряды взорвали не так далеко в лесу на поляне. Был у нас еще один «трудный», который в свои семнадцать, прошёл колонию и выглядел как 25-летний жиган. Впрочем, кроме демонстрации порой в повадках большого и жизненного опыта, ничего плохого он не делал, вполне нормальный и компанейский. Он-то и предложил взорвать этот арсенал, что и было сделано, вместо петард и фейерверков, которые тогда и не продавались вовсе.
Весёлый случай откладываю на завтра и так большой пост, а по кат с моим медленным модемом убирать и,особенно, извлекать проблематично.
Игорь Шаймарданов. Петропавловский ангел.